Бойтесь подмосковных коттеджных посёлков, близость к природе приносящих…

Да, их сущность, как ни крути, пугающа… Ведь, они олицетворяют собой очень и очень нездоровые социальные тенденции. Состоящие в том, что жители столичного, а значит, наиболее технически оснащённого, а кроме того, самого богатого центра России даже и не думают превращать свои московские жилища, а заодно и Москву в целом, в реально комфортное место проживание. Они берут и расписываются в нежелании заниматься столь, не только важным, но ещё и показательным делом, ведь речь идёт о самом главном, ключевые тренды рождающем и отображающем городе страны. После чего, просто бегут в, по сути, деревенские домики, расположенные там, где ещё не успел всерьёз похозяйничать человек. Тем самым, наглядно подтверждая, что и для них самих хозяйствовать – это значит гадить и рушить, причём, настолько сильно, что потом оттуда хочется просто удрать.

Социальная война запросто способна довести реалии жизни до состояния дна…

Вот именно эти, ой как сильно нездоровые общественные мотивы воплощают собой подмосковные коттеджные посёлки, факт постоянного увеличения их количества, всё большая их распространённость, в том числе, и в направлении всем известного Новорижского шоссе. Если к этому прибавить примечательно низкие темпы перестройки столичного жилья, в ходе которой речь вообще никак не идёт о создании реально продвинутых, по-настоящему инновационных, крупных небоскрёбных жилищных комплексов, предлагающих возможность жить в комфортном, тщательно регулируемом микроклимате, то ситуацию, кроме как опасной, угрожающе застойной, вредительской назвать никак не получается. Её реалии говорят о том, что Москва – это уже давно не столько центр общероссийского развития, сколько самой настоящей социальной войны. Это и есть, основной тренд, который этот город распространяет по просторам огромной России. Видя, как его жители банально бегут из него туда, где потише и почище, причём, опять-таки, просто потому, что там ещё не успел всё испортить человек, ничего не остаётся, как констатировать, что порча – это и есть сама суть московской, якобы полезной деятельности, а заодно и в целом тамошней общественной жизни.

Ведь, на практике сделать многоэтажное жильё, в котором стены будут обладать очень высоким уровнем шумоизоляции, а внутренняя атмосфера окажется невероятно чистой и богатой кислородом, ввиду того, что технически именно вот в таком, подчёркнуто благотворном качестве сформированной и поддерживаемой – это всего лишь вопрос людских желаний. То есть, банального социального заказа. Общественной договорённости, состоящей в том, что члены социума просто берут и говорят: «да, мы хотим вот именно такие квартиры, обладающие данными, несложно понимаемыми технологическими особенностями». Которая уже давным-давно была бы заключена, если бы столичный регион, как впрочем, и вся остальная Россия, не был бы охвачен и поглощён общественными склоками никак не шуточного характера. Только такие реалии мешают, точнее, напрочь не дают людям между собой договариваться о взаимном уважении, воплощаемом в создании всё более комфортабельных условий жизни. Вместо которой многие ищут смерть, но стесняются в этом признаться, стараясь спровоцировать окружающих им её выдать. Кстати, функциональность подмосковных коттеджных посёлков тоже, конечно же, состоит именно в этом. Это просто загородные плацдармы всё тех же игр в злую разруху, в которую масса москвичей старается превратить бытность столицы, в отместку за то, что им не дают возможностей героически, ну или как-то на подобии, уйти в мир иной.